Тестирование: не угроза, а защита!

В СТАТЬЕ Марины Холодной мне видится в большей мере попытка борьбы с мнимой угрозой, фактически с собственными измышлениями, приписанными воображаемым противникам. При этом фактически повторяется тот нечленораздельный "звон", который доносится из среды нашей так называемой "гуманистически мыслящей" научной общественности, желающей привычным образом впадать в панику, но не желающей разбираться в проблеме по существу. Представители этой "гуманистически мыслящей" общественности не желают видеть, что разумные и компетентные специалисты вовсе не навязывают тесты нашему обществу как панацею от всех бед, как альтернативу всем другим формам контроля знаний, но предлагают извлечь пользу от их разумного внедрения в сочетании с традиционными методами.

Откуда, например, Холодная взяла, что речь идет о том, чтобы именно "все молодые люди проходили тесты"? Или таково просто ее вольно-ассоциативное толкование самого термина "национальная система тестирования"? Но во всех официальных министерских документах, включая решение по тестированию от 23 февраля 1999 г. коллегии Минобразования, подготовленное при самом активном и заинтересованном участии действующего министра Владимира Филиппова, речь идет о предоставлении тестирования как дополнительной образовательной услуги исключительно на добровольной основе. Для сведения непосвященных читателей: сертификаты тестирования в настоящий момент - это собственность не образовательных учреждений (школы, вузы), а именно самого добровольного участника тестирования: он может вообще никому не показывать свой сертификат, если не хочет, и это никак не отражается на его правах держать конкурс в любой вуз, в который он хочет поступить.

Когда людей, далеких от кухни современных образовательных технологий, пытаются просто запугивать "тотальным тестированием" (читай, "тотальным просвечиванием мозгов"), то это, конечно, нечто совершенно противоположное тому, что сейчас нужно. А нужно именно разъяснить, что тестовые методы - это стандартизированные инструментальные технологии оценки знаний, которые базируются обязательно на массовых статистических исследованиях и оказываются тем более объективными, чем шире охват этих статистических исследований. Именно "национальная система тестирования" - единственное условие для создания серьезных тестов, основанных на собранных и проанализированных данных из всех регионов России. Речь не идет о тотальном охвате всех и вся, а о массовости и представительности.

Я убежден: в области оценки знаний и сопряженных качеств человека инструментальные методы дополнят современные нестандартизированные и неинструментальные методы.

Но, как всегда, в обществе находятся паникеры, а также агрессивные консерваторы. Особенно много шумят те, кому нечем, кроме этого шума, заняться, кто пробует делать себе карьеру на этом шуме. Так раздувается конфликт. В области оценки знаний конфликт оказывается острее, так как сами по себе инструментальные методы здесь еще на этапе своего создания уже (в этом состоит известный парадокс) требуют определенного массового внедрения, затрагивающего интересы тех, кто привык оценивать знания, образно выражаясь, с помощью "пальпации черепной коробки" экзаменуемого и ничего другого знать не желает.

Трудно отнестись к тезису Марии Холодной "об угрозе психократического режима" иначе, как к паническому домыслу, не имеющему под собой никакой основы. Никто из ответственных психологов отнюдь не добивается того, чтобы самые важные вопросы, касающиеся людей, автоматически решались на основе тестовых баллов. Речь идет всегда о другом - о том, чтобы эти методы использовались (а не игнорировались, как сейчас), причем применялись хорошо отработанные (сертифицированные), применялись квалифицированно и чтобы результаты их учитывались наряду с традиционными сведениями, только и всего.

Еще раз повторю свой главный тезис: нынешняя система оценки знаний поражена коррупцией, развращает не только взрослое население страны (оно, увы, уже развращено и массой других мерзостей нашей социальной жизни), но развращает нашу молодежь. Для многих еще вполне неиспорченных молодых людей поступление в вуз оказывается первым уроком тотального циничного вымогательства и продажности. Вот в этом и состоит главная беда, в этом и заключается главная необходимость поиска выхода из этого тупика безнравственности, в котором оказалось наше образование. В этих условиях недостатки метода тестов уступают его достоинствам. Так что к тестам мы обращаемся вовсе не от хорошей жизни, а от очень плохой, от этого-то и следует отталкиваться.

Кому сегодня тесты нужны, показывают серьезные массовые социологические опросы - они нужны учащимся и родителям, то есть не производителям (вузовским преподавателям, например), а потребителям образовательных услуг в нашей стране. Причем наши опросы показали, что не все учащиеся заинтересованы в тестах (особенно наиболее объективных компьютерных тестах) в равной степени: гораздо больше в них заинтересованы отличники и хорошие ученики (ибо они рассчитывают так избежать предвзятости человека-экзаменатора), гораздо меньше - троечники и двоечники (ибо так они опасаются, что будет некому порадеть и получить незаработанный высокий балл). Особенно большую заинтересованность в тестах проявляют способные дети, живущие в отдаленных регионах, мечтающие об учебе в лучших вузах (например, в нашем МГУ), но как раз не имеющие никакой физической возможности натаскиваться у "репетиторов оттуда". К сожалению, наши данные последних трех лет (полученные с помощью весьма объективного инструмента - компьютерной олимпиады "Телетестинг") показывают, что уровень московских абитуриентов (в частности, абитуриентов МГУ) снижается за счет того, что самые способные дети из регионов в Москву ехать просто уже не рискуют.

Чего стоят в этих условиях такие демагогические, просто бесчестно-циничные "дискуссионные" выпады, которые обрушивает против сторонников тестирования Сергей Хайтун, уподобляя тестологов тем естествоиспытателям, которые умертвили в своих целях десятки тысяч подопытных кроликов? От часового сеанса по проверке знаний еще никто не умирал, и разговоры здесь про подопытных кроликов выглядят просто "глупым злобствованием".

Марина Холодная пишет: "Недопустимо принимать решения о судьбе человека помимо его собственной воли, основываясь на показателях тех или иных тестов, тем более если это решение заведомо ограничивает права и свободы гражданина". Да, "гуманизм" этой фразы пробирает до мозга костей! Но, правда, возникает вопрос: а что, все-таки другие средства (кроме тестов) для отбора людей использовать можно? Скажите, пожалуйста, положив руку на сердце, Марина Александровна, а что, устные вопросы, которые экзаменатор задает экзаменующемуся (часто невпопад, скороговоркой, разные, не по делу, с интонацией, дающей сразу понять, что экзаменующийся обречен при любом возможном ответе), - это не испытание с целью отбора людей? Или это потому вами считается гуманным испытанием, что его исполнителем оказывается именно живой человек? Человек, способный "войти в положение", готовый проявить гуманизм, читай, дать поблажку своему, "натянуть" оценку, когда это ему выгодно, завалить чужака, которому не место "среди своих", и т.п.

Приходится признать, Марина Александровна, что общество лишь потому еще не развалилось окончательно, что на самом деле оно все-таки применяет к отдельным своим членам определенные требования (хотя часто вовсе не четко сформулированные, не последовательно одинаковые для всех - не доведенные до уровня четких тестов). С помощью всевозможных испытаний и требований к отдельному человеку общество ограждает других членов общества от "собственной воли" этого отдельного человека. Так всегда было и так, я надеюсь, будет. А то, что прокламируют "правозащитники" вроде Холодной, это вовсе не гуманизм, а чистейшее фразерство, чистейший псевдогуманизм!

Упор на низкую количественную прогностичность тестов (корреляция с последующими успехами в вузе только 0,3) - тоже натянутый аргумент противников тестирования. А известно ли вам, что на краях шкалы (то есть для самых одаренных и самых неподготовленных по результатам тестирования) корреляция вырастает от стандартной до 0,7-0,9? То есть по отношению к отдельным людям тесты оказываются весьма и весьма надежным инструментом прогноза. И почему бы их тогда не использовать, чтобы защитить интересы этих людей? Все познается в сравнении. Следовало бы все-таки указать, что корреляция между нынешними выпускными экзаменами в школе и последующими успехами в вузе еще ниже!

Конечно, 0,3 - это мало. Об этом именно я писал сознательно, чтобы обосновать свою позицию (отличающуюся принципиально от оголтелых сторонников тотального внедрения тестов): тестами надо не заменять существующую систему оценки (основанную на неформализованном анализе письменных и устных ответов), а дополнять ее, повышая объективность, повышая прогностичность. А если мы сравним +0,3 в случае с конкурсом по тестам с -0,3 в случае с конкурсом по взяткам, то не должны ли мы все-таки, чтобы спасти будущее нашего общества, сделать выбор в пользу первого?

Но что верно, то верно: тест расслаивает. И делает это явно и открыто, по понятным всем принципам, а не скрытно, как это делалось (и делается!) по закрытым телеграммам и звонкам сверху. Но тест "расслаивает" людей вовсе не на всю жизнь. Поучись, потренируйся - и ты сможешь добиться, сможешь проявить себя. Тест - не только инструмент стратификации, но и инструмент мобильности. Ведь ставя всех в одинаковые условия, тестовые технологии как раз не лишают, а предоставляют шанс людям из низов проявить себя. И согласитесь: брошюрка с тренировочными тестами по цене 15-20 руб. все же дешевле, чем цикл довузовской подготовки по цене 12 тыс. руб.!

Марина Холодная вопрошает: "С чего вдруг побывавшая в прошлом году в Москве миссия Мирового банка взялась лоббировать идею тестирования как средства контроля качества российского образования?" И строит тут же предположение: "Не в надежде ли на возможность будущей поименной откачки мозгов в соответствии с собственными стандартами?" Вот те раз! Здесь уже, Марина Александровна, вы явно противоречите сами себе. Если тесты выявляют только "стандартно мыслящих", а одаренных отсеивают, то зачем же нам тогда бояться "откачки мозгов"? Самые наши одаренные (те, кого, как и Россию в целом, западным умом не понять) тогда уж гарантированно останутся у нас! Или все же вы допускаете, что по тестам одаренные-таки выявляются и мы должны всерьез бояться "откачки"?

Что касается опасности "откачки", то я раньше (когда только начинал разработку компьютерной системы "Телетестинг") тоже опасался, что на наших юношей и девушек, показывающих потрясающе высокие баллы по компьютерным тестам, сразу кинутся разные эмиссары-селекционеры. Ничего подобного! Никому они не нужны! И что самое печальное, они не нужны нашим собственным российским вузам! Вместо того чтобы их привлекать, предоставляя им законом предусмотренные льготы (как победителям Всероссийской олимпиады), вузы всячески хотят от них избавиться. Почему? Чтобы, не дай бог, не создать прецедент, доказывающий, что по тестам можно отбирать действительно сильных будущих студентов. Дело доходило до смешного: наши спонсоры просто уговаривали российские вузы оприходовать у себя премиальные стипендии на обучение в них победителей наших олимпиад, уже зачисленных в качестве студентов (они прошли через обычные экзамены). Никакой заинтересованности даже в этих премиях вузы проявлять не хотели (это же не премии руководству институтов, а премии студентам, которые в них учатся).

В своей панической статье Марина Холодная делится с читателем еще одним трагическим сомнением: "Может быть, предполагается, что будущие сотрудники федеральных и региональных центров "национальной системы тестирования" окажутся кристально честными людьми, которые ни за какие взятки не станут оказывать содействие нуждающимся в "хороших" баллах?" Людей, рыскающих в поисках легкой наживы, у нас действительно хватает. В том числе, увы, и в области образования. Бумажные тесты многим, к сожалению, представляются соблазнительными именно с этой точки зрения. Что касается нашего компьютерного эксперимента, который продолжается уже третий год (напомню читателю: мы провели уже три Всероссийские олимпиады "Телетестинг", в которых приняло участие около 16 тысяч человек из 60 городов России), то надо сказать, что одно из удовольствий, которое мы получили от работы над этим проектом, состояло в том, что мы обнаружили наличие в России массы честных людей, искренних энтузиастов компьютерного тестирования. Мы ведь все время проверяем честность соблюдения правил тестирования на основе множества ловушек и многих дополнительных скрытых служебных записей, которые содержат наши зашифрованные компьютерные протоколы тестирования. Другая наша огромная радость - увидеть своими глазами, какие прекрасно подготовленные дети с умными и светящимися глазами приезжают на финалы в Москву, как они блестяще подтверждают (на совершенно новом материале, на других тестах) свой уровень.

Вузы пока не хотят разобраться, что создается серьезная система, которая гораздо лучше защищена от злоупотреблений, чем существующая массовая бланковая система. Конечно, не все проблемы решены. Но надо думать над тем, как ее усовершенствовать, а не над тем, как ее заклеймить во всех еще не случившихся смертных грехах.

Оппоненты тестов пророчат не снижение, а повышение роли репетиторов. Опять позвольте категорически не согласится! Да, тесты не истребят репетиторства как системы индивидуальных занятий. Но одно дело - помощь репетитора, который является по совместительству экзаменатором из того же самого вуза, который предъявляет к абитуриентам систему уникальных требований, а другое - помощь ученикам подготовиться к решению тысячи заданий из банка тестовых заданий. От такого репетиторства случится лишь приращение общероссийского знания.

В чем я сам вижу сейчас опасность, так это в том, что к "тестовым ключам" тянут руки бюрократы-дилетанты от образования, пытающиеся прикрыть свой дилетантизм с помощью монополизации доступа к этому заманчивому ресурсу. Как правило, свои притязания они прикрывают следующей демагогией: "Мы же должны сами посмотреть, с помощью каких таких тестов будут тестировать нашу молодежь, поэтому дайте нам все варианты и все ключи". Вот именно эту публику и надо отсечь от доступа к профессиональным секретам. Дело руководителей образования на местах - налаживать учебный процесс, а не тестировать. А доброкачественность тестовых систем (в том числе компьютерных) надо проверять не по содержанию заданий, а по качеству знаний тех абитуриентов, которые получили отличные тестовые баллы.

Резюме: без системы тестирования общероссийского масштаба (назови ее хоть структурой, хоть сетью, хоть ассоциацией) мы не создадим качественного измерительного инструментария и продолжим свое прозябание, укоренение в кустарщине, оправдание которой непростительно перед лицом государственных интересов России на рубеже третьего тысячелетия.