Страх перед дедлайном - нормально ли это?

Содержание:

• По ту сторону «мертвой линии»
• Истоки страха перед дедлайном
• Полиактивность и моноактивность
• Типы «времяголиков»
• Как это лечится?
• «Нация тянульщиков» – преимущество или недостаток?

По ту сторону «мертвой линии»

Приближение дедлайна – совершенно особое состояние, знакомое каждому офисному работнику. Да, собственно, не только офисному, и не только работнику: впервые с такой особенностью нашей цивилизации как «дедлайн» мы встречаемся еще на студенческой или даже школьной скамье. Многие помнят эти ощущения неизбежной бессонной ночи и состояние обреченного стрессаРаботу сделать, кажется, невозможно, но не сделать – тоже нельзя. И делали! Я думаю, 90% процентов курсовых, дипломов и рефератов пишутся именно в последние 1–2 дня перед дедлайном. Дедлайн заложен в базовую модель всех современных трудовых процессов. Наша работа – это унылое «тление» энергетической и психической энергии, прерываемое краткими вспышками дедлайнов. Дедлайн (англ. dead-line) – это «мертвая линия». Таким образом выражена финальность, неизбежность и окончательность этого поставленного кем-то крайнего срока. Есть люди, которые патологически боятся дедлайнов, для которых пересечь заветную черту так же трудно, как «мертвую зону» на заминированной прифронтовой полосе. Другие – стремятся постоянно «бежать впереди паровоза», и не могут работать в ритме большинства членов команды. Патологическое отношение к дедлайну – вещь чрезвычайно распространенная среди офисных работников. В этой статье мы попробуем разобраться в некоторых особенностях «дедлайновой» психологии.

Истоки страха перед дедлайном

Для начала – несколько цифр. По словам кандидата психологических наук Тимофея Нестика, примерно 20% офисных работников – хронические тянульщики, или, по-научному, прокрастинаторы. Прокрастинатор – это человек, склонный искусственно затягивать выполнение работы и постоянно откладывать дела «на потом». Именно такие люди обычно делают всю работу накануне дедлайна. 10% тянульщиков, по оценкам американских психологов, – это так называемые arousal procrastinators, тянульщинки от возбуждения. Эти сотрудники откладывают работу на последний момент, потому что им проще работать в состоянии стресса как необходимом источнике психической энергии, как горючем в их психосоматическом моторе. Для таких людей нет стресса – нет работы.

Другую половину тянульщиков отличает низкая самооценка и внешний локус контроля. Такие люди внутренне не уверены в своей профессиональной пригодности для занимаемой должности и чрезвычайно боятся низкой оценки со стороны руководителя. У них очень высокий уровень невротизма, они склонны винить в своих неудачах внешние обстоятельства. Этот тип называют избегающими прокрастинаторами. Помимо этого, выделяют несколько промежуточных типов.

Всем прокрастинаторам свойственны тревожность, депрессивное состояние, низкая самооценка. Они очень импульсивны. В целом, причина «сдвинутого» поведения человека в преддверии дедлайна – не просто неумение организовывать свою работу и планировать время, а более глубокие, личностные особенности.

Полиактивность и моноактивность

Одна из причин, видимо, заключается в том, что одни люди полиактивны, а другие – моноактивны. Одни – склонны выполнять несколько дел одновременно и живут как бы в нескольких временных ритмах. Другие – могут эффективно выполнять только одно дело. Другие два показателя, по которым различаются большинство людей, – это степень ориентации на будущее. Одни – живут сегодняшним днем, другие – строят далеко идущие планы на будущее. По этим двум шкалам Тимофей Нестик выделяет 4 типа сотрудников по их отношению к дедлайну.

1. Коммуникаторы ориентированы на настоящее, а не на будущее, и на одновременное выполнение как можно большого количества дел. Для них важен успех всего проекта, а не отдельной задачи, процесс движения к цели, а не поэтапное достижение локальных результатов. Такие люди обычно не очень следят за дедлайнами и могут оказаться в положении, когда всю работу придется доделывать в короткий срок.
2. Визионеры отличаются высокой ориентацией на будущее. При этом они полиактивны и могут делать много дел одновременно. Для них важно не соблюдение сроков, а конечная цель. Здесь тоже есть опасность забыть о текущих делах под влиянием увлеченности мыслью об окончательном результате.
3. Стратеги очень серьезно относятся к срокам. Они моноактивны и ориентированы на будущее. Они постоянно сверяют реальное движение с графиком. Если сравнить проект с поездом, который движется к цели, то можно сказать, что стратеги смотрят на карту, а не в окно. Им легче ориентироваться в утвержденных планах, чем в реальных событиях. Стратеги не могут быстро подстроится под перемены. Им легко спланировать проект, но трудно проконтролировать выполнение сроков всеми участниками.
4. Гонщики моноактивны и ориентированы на настоящее. Продолжая нашу метафору, можно сказать, что, в отличие от стратегов, гонщики как раз «смотрят в окно движущегося поезда», следят за реальными процессами. При этом они не видят конечной цели, поэтому им кажется, что нужно как можно быстрее сделать первую задачу, чтобы начать вторую.

Основные конфликты в ходе работы возникают, как правило, между визионерами и гонщиками, или между коммуникаторами и стратегами, так как эти типы по ключевым параметрам наиболее резко отличаются друг от друга. Интересно, что полиактивность или моноактивность свойственны не только отдельным сотрудникам, но и целым культурам. Так, протестантские страны Северной Европы обычно моноактивны и, соответственно, склонны к планированию сроков и пунктуальности. Крайний полюс полиактивности – арабы и латиноамериканцы. Считается, что русские тяготеют к полиактивному полюсу, так что некоторая импульсивность и не слишком высокая пунктуальность глубоко заложены в наших культурных, а то и биологических, «генах». Способ, при помощи которого национальные традиции образования формируют определенное отношение к дедлайнам, я попробую показать ниже на более конкретных примерах.

Хочется оговориться, что все вышеперечисленные типы являются нормальными, однако они должны играть разную роль в команде. Одни хорошо показывают себя в условиях спокойной работы, другие – в условиях стресса. В любом проекте всегда наступает момент, когда начинают «давить» сроки, тогда и происходит смена ролей. На первый план выходят сотрудники, способные эффективнее работать в условиях стресса. Патология возникает, если человек постоянно вынужден работать в несвойственном для него временном ритме, или если он представляет пример гипертрофированного развития черт какого-то одного психологического типа.

Типы «времяголиков»

Американский психолог-консультант Стивен Берглас придумал особый термин для патологической неспособности соблюдать установленные сроки – chronic timeabuse, хроническая времязависимость. По словам Бергласа, существует 4 типа «времяголиков»:

1. Торопыги часто рассматриваются руководством как идеальные сотрудники. Этот тип примерно соответствует гонщикам предыдущей классификации. Они зачастую выполняют работу раньше срока и не нуждаются в особом контроле. В то же время, торопыги обычно асоциальны, работая в команде, они быстро выполняют свою часть проекта, а затем переходят к чему-нибудь другому. Когда кто-то нуждается в их помощи, торопыги ведут себя так, как будто работа других сотрудников или группы в целом их совершенно не касается. Таким образом, они не только вызывают гнев менее расторопных индивидов тем, что выбиваются из общей массы, но и вполне прагматически не могут справиться со своими обязанностями, если речь идет о коллективной работе.
2. Любители нравиться все время берут на себя чужую работу, в результате постоянно запаздывая с выполнением собственных заданий.
3. Перфекционисты постоянно неудовлетворены качеством своей работы, стремятся сделать ее идеально. Как правило, это индивиды нарциссического склада с патологическим страхом перед чужой оценкой (мы уже писали об этом психологическом типе в статье «Что делать, если ваш начальник – психопат?»). Они все время стремятся оттянуть момент оценки, пытаясь довести продукт своего труда до невозможного совершенства.
4. Тянульщики – это уже описанный нами тип сотрудников с низкой самооценкой и повышенным вниманием к внешним авторитетам.

Как это лечится?

Для разных психологических типов консультанты рекомендуют разные способы «лечения». Тянульщикам с их патологическим страхом перед низкой оценкой Берглас рекомендует говорить, что результат проделанной ими работы будет оцениваться в достаточно отдаленном будущем. Зная, что страшный момент откладывается и не наступит немедленно, тянульщик сможет гораздо легче справиться со своим страхом.

Для торопыг рекомендуется использовать их навязчивое стремление получать похвалы начальства. Такого сотрудника можно назначить начальником небольшой группы и формально предоставить ему руководящие полномочия, но сделать так, чтобы фактически его работа требовала постоянного согласования и общения с коллегами. Тогда он будет воспринимать коллективную работу и социализацию как свою должностную обязанность и, стремясь заслужить начальственную похвалу, относиться к ней с обычным рвением.

Для любителей нравиться будет полезной какая-то форма персонального тренинга, который научил бы их лучше понимать границы своей работоспособности и ограничивать собственное стремление брать на себя все больше и больше. Руководителю необходимо постоянно интересоваться у такого сотрудника, что именно он делает и для кого.

Самая изощренная техника лечения из рекомендованных Бергласом – это метод «коррекции» для перфекционистов. Этот метод в психиатрии называется «погружением» и применяется к больным гермафобией, патологическим страхом заражения или инфекции. Таких больных психиатры специально окружают предметами, вызывающими у них страх инфицирования, заставляя их понять, что они вполне могут выжить в такой «заразной» обстановке. Точно так же с перфекционистами: чтобы помочь смириться с тем, что результат их труда будут оценивать другие, перед предоставлением работы руководству таких сотрудников необходимо убедить показать ее как можно большему числу коллег.

Тимофей Нестик рекомендует всем прокрастинаторам использовать метод выгрызания приятного: в любой задачке искать что-то привлекательное и стремиться сделать это в первую очередь. Еще один способ помощи – искусственные ритмоводители, какая-то форма внешних сигналов, которые напоминали бы о времени. Однако самое важное – это, пожалуй, понять причину своего страха перед дедлайном, вывести его из «серой зоны» личности. Известно, что любой иррациональный страх уменьшается, если с нами находится кто-то рядом. Поэтому лучше всего обратиться за поддержкой коллег или даже руководителей. Если тянульщик будет постоянно обсуждать ход выполнения работы с кем-то из коллег, он никогда не останется один на один с дедлайном и с собственным страхом перед ним.

Руслан Ильясов, директор по персоналу российского подраздления компании Alcoa , полагает, что хорошим средством против «времязависимости» является налаженная система контроля посредством отчетности. По своему собственному армейскому опыту он вспоминает, что в армии наказывают не только за то, что проект не сделан или сделан плохо, но и за то, что военнослужащий своевременно не доложил об этом начальству. От своих сотрудников он требует, чтобы они по собственной инициативе приходили к нему и постоянно информировали о ходе выполнения работы в текущем режиме. Этот способ контроля уменьшает риск срыва дедлайна или выполнения работы в последний момент.

Григорий Трусов, президент консалтинговой компании «Контакт-эксперт», имеет собственный метод работы с тянульщиками. Как правило, он искусственно сдвигает сроки, выставляя фиктивный дедлайн, чтобы хронический тянульщик в конечном счете сделал работу к реальному сроку. Еще один метод – искусственное создание авральной атмосферы, выставление промежуточных, часто фиктивных, дедлайнов. Поскольку тянульщики чрезвычайно чувствительны к внешней оценке важности своей работы, важно создать преувеличенное представление о ее значимости, сказать, что именно от нее зависит успех всего проекта.

«Нация тянульщиков» – преимущество или недостаток?

По мнению Григория Трусова, тянульщики среди российских сотрудников встречаются чаще, чем в странах Запада. Возможно, это связано с нашей выучкой в школьные и студенческие годы. Именно у нас основным критерием оценки является сессия, в то время как на Западе она складывается из результатов работы в течение всего семестра. «От сессии до сессии живут студенты весело» – эта поговорка гораздо больше применима к нашей системе образования, чем, например, к американской. При этом готовность и умение большинства русских сотрудников работать в условиях стресса – это не столько недостаток, сколько достоинство.

Григорий вспоминает, что лучший проект его компании был связан с выполнением заказа одной греческой компании, которая потребовала невозможного: сделать 6 полных маркетинговых проектов за одну неделю. Несмотря на то, что работа над каждым проектом обычно занимает полгода, оказалось, что это возможно. Таким образом, в условиях стресса наши сотрудники вполне способны демонстрировать чудеса сверхпродуктивности. Задача менеджера, очевидно, заключается в том, чтобы направлять эту колоссальную энергию в правильное русло. И здесь вполне могут помочь такие «фокусы», как искусственные авралы или фиктивные дедлайны. Именно от умения канализировать энергию стресса зависит то, насколько «нации тянульщиков» удастся использовать свой потенциал стрессоустойчивости для очередного рывка развития, которые в прошлом были так характерны для русской истории.